Что связывает Осиповичи и Освенцим?

К 11 апреля — Международному дню освобождения узников фашистских концлагерей – районная газета “Асіповіцкі край” разместила статью “Детство, опаленное войной” о жительнице г.Осиповичи ДАНИЛЬЧЕНКО Л.И.

Судьба этой женщины является одной из “ниточек”, которая связала наш город с “фабрикой смерти” Освенцим…

Приводим полный текст газетной статьи:
“…Лариса Ивановна ДАНИЛЬЧЕНКО родилась в Борисове 27 июля 1939 года. Мать Анастасия Ивановна занималась домашним хозяйством, отец Иван Ефимович был кадровым офицером. Оккупировав страну, фашисты стали насаждать “новый порядок”, но белорусы не смирились, многие ушли в партизаны. Оставив кроху на попечение сестры, стала связной и мама. 13 мая 1943 года случилась беда: по доносу гестаповцы арестовали ее, бабушку и тетю Лиду с Ларисой. Четыре месяца арестованные подвергались в тюрьме жестоким допросам, а затем их погрузили в теплушку и — в неизвестность. Неделя без еды и выхода на воздух, вода — раз в сутки. Первая остановка — Люблин, затем — Майданек и Освенцим.
.. .Видя, что Анастасию отправляют куда-то без малышки, бабушка с криком бросилась на немца. Ее тут же затолкали в машину. Мать Ларисы и ее сестра в итоге оказались в женском концентрационном лагере Равенсбрюк. Успела Анастасия лишь попросить Ольгу Будько (тоже с Борисовщины и с годовалой малышкой на руках), которая осталась в Освенциме, проследить за дочкой.
Лариса жила в бараке № 12, Ольга — в № 15. У них и номера на руках были из одной серии: соответственно 77292 и 77256.

— Выжила, по сути, только благодаря этой доброй женщине, — уверена Лариса Ивановна. — Когда у нее умерла дочка, всю любовь отдала мне. Позже “мама Оля “рассказывала, как сворует на кухне кусочки хлеба и брюквы, проберется тайком в мой барак и, пока я слезу с верхних нар, подкармливает других таких же истощенных детей. Им — меньше, мне — чуть больше. Поймай немцы за таким занятием — все, ей не жить…

Дети старались понравиться местным бауэрам, которые набирали в концлагере остарбайтеров на свои фермы, но Лариса никому так и не приглянулась: на теле — пятна от перенесенной желтухи, глаза гноятся, волос на голове нет, язвы…

О жизни на гигантской фабрике смерти, где круглосуточно дымили крематории и уничтожили свыше 4 миллионов человек, в детской памяти осталось несколько эпизодов. Вот ее нары, узкий длинный проход между ними. В конце — немец в белом халате, наброшенном на форму. Рядом кто-то со шприцем в руках… Спустя более полувека на запрос Ларисы Ивановны прислали фотокопии двух архивных немецких документов. Ее личный номер и девичью фамилию Гайсенок нашли в бумагах, которые рассказывают о бесчеловечных опытах над детьми-заключенными: те были донорами, кровь брали иногда по 2 раза на дню. Там указано, что проживающие в 12-м бараке концлагеря Аушвиц Биркенау были “поражены рахитом и заражены скарлатиной”…
В Освенциме Лариса находилась до дня освобождения — 27 января 1945 года. У советских танков, выбивших лагерные ворота, едва живые узники целовали броню, а танкисты плакали, не стыдясь горьких слез. Ее вы несли на руках: обессиленный ребенок просто не мог идти…
На одном из поездов девочка с “мамой Олей” доехала до Львова, оттуда на санитарном — до Минска. Возвратилась живой и мать Ларисы.
Концлагерь аукается Ларисе Ивановне всю жизнь. В молодости надела как-то кофточку с модными тогда рукавами-фонариками, парень пригласил на танец, но, заметив выколотый на руке номер, презрительно фыркнул: “Зэчка…”

Домой возвратилась с бельмом на глазу, нормально видеть не помогали даже очки с сильными линзами. Сделали операцию, но зрение не вернулось: инвалид 2 группы. Теперь добавился еще и сахарный диабет… Ее трудовой стаж — 40 лет. Родила двух дочерей. Уйдя на пенсию, возвратилась из Краснодарского края в родную Беларусь, купила дом в Осиповичах.
В Освенциме ей довелось побывать еще раз: в январе 2005 года ездила на
60летие освобождения концлагеря. В первую очередь попросила тогда переводчика показать барак № 12…
Возврат к прошлому оказался очень болезненным, дома долго не могла прийти в себя. Перед глазами возникали “дорога смерти” и “стена плача”, кухня, где готовили еду вперемешку с грязью и мусором, ежедневный вынос тел умерших за ночь…
Да, номер на руке Ларисы Ивановны за эти годы потускнел, но память о перенесенных страданиях — с ней навсегда…”

Газетная статья в “районке” практически полностью перекликается с воспоминаниями Ларисы Ивановны Данильченко (Гайсенок) в книге “Лагерь смерти Освенцим: живые свидетельства Беларуси” (можно найти и скачать в Интернете).

В этой книге есть упоминание о том, что в Освенциме находилась еще одна наша землячка! Вот, что вспоминает Астапович (Дударевич) Ольга Михайловна, 07.01.1927, уроженка хутора Самин Борисовского р-на на 107 стр. книги:

“… под утро подошли к железнодорожной станции Черные Броды. Было еще темно, и мы попали в засаду немцев. Нас арестовали и отвезли в тюрьму в Паричи: 4 девочки (я, одна девочка из Осипович и две сестры Гулякевич — Лиза и Аня — из нашей деревни). Нас обвинили в связи с партизанами. В Паричах мы пробыли две недели, после чего нас отвезли в тюрьму г. Бобруйска. Там пробыли приблизительно полтора месяца. Потом нас перевезли в Минск, в тюрьму по улице Широкой. Это еще два месяца издевательств и избиений.

После бобруйской и минской тюрем нас отправили в Освенцим. Все думали, что нас привезли туда работать. Было невдомек, что здание без окон — газовая камера, а второе — с дымящей трубой — крематорий. Приказали раздеться догола прямо на улице. Затем завели в большой зал, остригли наголо и обрили. Перед тем как перевести в следующее помещение, всех с головы до ног обрызгали какой-то вонючей жидкостью. А еще каждый должен был опустить ноги до колен в ванну с маслянистым раствором. «Не беспокойтесь, это баня», — говорили нам. На баню второй зал похож не был. Под потолком находились всего лишь два крана.

Загоняли нас в это помещение палками. Стояли страшный крик и плач. Затолкали в камеру столько людей, что огромные двери эсэсовцы не могли закрыть снаружи. Что случилось чуть позже — непонятно. Вдруг дверь распахнулась. На пороге стоял офицер. Он хорошо говорил по-русски. Оказывается, «ошибка» чуть было не вышла: перепутали наш транспорт с эшело-

ном, в котором в лагерь должны были привезти евреев.

В неволе я пробыла около года. Мой номер 79922. Из Освенцима можно было выйти на свободу только в виде дыма из трубы крематория. Когда фронт приблизился к Освенциму, нас погрузили в эшелон и повезли в неизвестном направлении. Мучительная поездка началась в апреле, а закончилась в мае 1945 г. в Чехословакии. Я была без сознания, очнулась уже в госпитале…”

Выжила ли в Освенциме та “одна девочка из Осипович”, о которой упоминала Астапович (Дударевич) О.М., ничего не известно…

И еще одна нить, связывающая Осиповичи и Освенцим. На 561-562 страницах печатной книги “Память” 2002 года описывается состояние послевоенного города Осиповичи и приведены слова поэта Долматовского о том, что в нашем городе был лагерь для детей-близенцов, так же как и Освенциме:

“…Змрочную карціну ўяўлялі сабой Асіповічы пасля выгнання акупантаў. Паўсюдна — разваліны і папялішчы, вуліцы зрыты варонкамі ад мін, бомбаў, снарадаў. На ветры гайдаўся калючы дрот лагерных агароджаў. 3за недахопу жылля болынасць жыхароў тулілася ў часовых пабудовах і зямлянках.
У сваіх успамінах «Праз лясы і балоты» былы карэспандэнт франтавой газеты паэт Я.А.Далматоўскі ў кнізе «Палкі ідуць на захад» пісаў: «Быў на нашым шляху горад Асіповічы. Ён быў асноўным цэнтрам канцлагераў і астрогаў. Лагер васемнаццацігадовых. Лагер для ваеннапалонных. Лагер для старых. Жаночы лагер. Лагер для дзяцей васьмі-пятнаццаці гадоў. Жыхары расказвалі нам, што тут фашысты спецыяльна адбіралі блізнят і адпраўлялі іх кудысьці. Потым, ужо ў Польшчы, даведаўся я працяг гэтай страшэннай гісторыі. Калі мы вызвалялі палонных «фабрыкі смерці» — лагера Асвенцім, насустрач нашым байцам выбеглі сотні блізнят. Жахліва выглядалі гэтыя змардаваныя, шэрага аблічча пары. Аказваецца, фашысцкія прафесары праводзілі медыцынскія доследы, вывучаючы прыроду блізнят. Упырсквалі ім хваробатворныя бацылы, даследавалі, як адбіваецца хвароба на ад народных арганізмах».

Вот три “ниточки” совместных упоминания “Осиповичи-Освенцим”, которые удалось найти в Интернете, в печатных публикациях и изданиях. Может быть у кого есть что-нибудь в дополнение?

Считаю, что в новой электронной книге “Память. Осиповичский район” необходимо поместить имя Данильченко (Гайсенок) Ларисы Ивановны, ее воспоминания (а если удастся получить – ПОМОГИТЕ!) и копии документов про “фабрику смерти” Освенцим…