Воспоминания Гуревича А.Г. о первых днях войны в Дараганово

На сайте «Я помню» (https://iremember.ru/) размещены воспоминания Гуревича Аркадия Григорьевича о том, как встретили войну в Дараганово (Осиповичский район) вчерашние школьники – выпускники местной школы:

“…Июнь 1941 года. Наконец-то учебный год закончился! Все экзамены сданы. Не надо больше сидеть с учебниками с утра до вечера. Свобода! Можно погулять, позагорать, покупаться, поиграть с ребятами в лапту. Я перешел в 8 класс. Ура! И уже начинал строить планы, чем же я буду заниматься всё лето 1941 года.

Итоги 1940-41 учебного года были подведены в парке около детдома. Сюда вынесли стулья, столы, за которыми заняли места директор школы К. Мамчиц, завуч, учителя. Сюда же собрались все ученики, кроме младших классов. В предвоенные годы учащиеся всех классов, начиная с четвертого, сдавали экзамены. И сейчас все они собрались здесь, в замечательном уголке – парке около детского дома. У всех было приподнятое настроение. Обстановка торжественности придавала всем какое-то особое чувство: закончился учебный год. Сколько было волнений и досад, радости, удач и огорчений! Всё это уже позади, Впереди – летние каникулы, целых два с половиной месяца! Выпускники 10-го класса получили аттестаты об окончании средней школы. Мы гордились тем, что наша родная Дарагановская школа стала средней. Произошло это незадолго до войны. Единственная средняя школа во всей округе! Кроме Дарагановских, здесь учились дети из многих близлежащих деревень – Мачинска, Радутичей, Птушичей, Каугар, Хальков и др.

Отличникам, как Валя Кижик, Вера Фурс, и хорошистам вручали грамоты, похвальные листы, подарки. Получил из рук директора школы похвальный лист и я. Я не был отличником, но 7-ой класс закончил без троек. В этом была огромная заслуга наших учителей, настоящих педагогов: К.Мамчица, Петра Ивановича Клевко, Езовита, Пеньковского, Марии Михайловны Круковской, Марии Александровны Горельских, Ивана Михайловича Трафимовича, Александра Ивановича Ермолинского и многих других.

Утро 22 июня 1941 года выдалось у нас солнечным и теплым. В этот день к нам в Дараганово должна была приехать на маёвку, как тогда называли выезд на отдых, группа отдыхающих из Старых Дорог. К нам часто в выходные дни приезжали из райцентра отдыхать и располагались, как правило, не переходя мост, на этом берегу реки Птичь сразу за детдомом. Мы, школьники, любили, когда к нам, в тихое Дараганово, кто-нибудь таким образом приезжал отдыхать. Они устраивали разные игры, пели, a мы были зрителями. Для нac это было, как праздник. Но, в это утро приехавшая группа почему-то не торопилась располагаться на отдых, как обычно. Они собирались группками, о чем-то говорили. Я подошел к одной из них, и тут услышал страшную новость – война!

До моего сознания тогда ещё не доходили все те ужасы, которые могли быть связаны c войной. Первое, о чём я подумал: “Как же мои друзья, которые 20 июня уплыли на двух лодках no реке для изучения родного края?”. Подумал c определённым страхом за их безопасность. Мне тогда по болезни не пришлось принять участие в этой “экспедиции”. Потом я узнал, что за ними поедет машина и привезёт их обратно. В этот же день c утра через Дараганово стали чаще обычного пролетать военные самолёты на запад и чаще следовали воинские эшелоны no железной дороге. В последующие дни такие поезда проходили буквально через каждые 10-15 минут. Некоторые из них делали короткие остановки. Нам, подросткам, было интересно смотреть на военных, на зачехлённую боевую технику на платформах. Мы часто крутились на железнодорожной станции. Как я узнал позже, после войны, по опубликованным исследованиям истории Великой Отечественной войны, это выдвигались на запад части и соединения, дислоцировавшиеся в районе Осиповичей и восточнее, c целью закрыть бреши и приостановить быстро продвигавшиеся немецко-фашистские войска южного крыла группы армий “Центр” в районе Барановичи -Ляховичи. Но эту задачу они, к сожалению, выполнить не смогли.

В 12 часов дня 22 июня все, кто мог разместиться в здании сельмага, где была одна из немногих радиоточек, и работал радиорепродуктор в виде большой чёрной тарелки, слушали сообщение главы Советского правительства В.М.Молотова. “Сегодня, в 4 часа утра, -говорил он, -без предъявления каких-либо претензий к Советскому Союзу, без объявления войны, германские войска напали на нашу страну, атаковали наши границы во многих местах и подвергли бомбежке co своих самолётов наши города – Житомир, Киев, Севастополь, Каунас и многие другие. Это неслыханное нападение на нашу страну является беспримерным в истории цивилизованных народов вероломством..”.

Слушать заявление В.М.Молотова, было жутко. Я представлял, как гибнут от немецких бомб люди, как рушатся и горят дома, как стреляют по нашим людям немецкие солдаты. Это вызвало чувство досады, сожаления, страха и ненависти к немецким войскам. Вместе c тем это заявление всеяло уверенность. Я тогда ещё не предполагал, что и мне, и моим сверстникам придется понюхать пороху, почувствовать войну во всей её “красе”, что нам ещё придется пройти через долгие, ужасные четыре военных года… B этот же день были объявлены указы Президиума Верховного Совета СССР о мобилизации военнообязанных и о введении военного положения. По этим указам мобилизация была объявлена на территории 14 военных округов, а военное положение вводилось в 9 союзных и автономных республиках и краях и 15 областях, в том числе, конечно, и в Белорусской ССР. С утра 23-го июня мобилизация военнообязанных 1905 по 1918 года рождения включительно, а также лошадей для нужд армии в Дараганове шла в полном объёме. Она проводилась у здания сельсовета, и по мере оформления команд, они отправлялись к железнодорожной станции, где формировались эшелоны. Мы, подростки, и здесь успевали присутствовать, смотрели, как это всё происходит и вместес родственниками мобилизованных провожали их к железнодорожным вагонам. Война приблизилась к Дараганово на второй её день. C 23 июня над нами уже летали немецкие самолёты. Бомбардировщики летели на большой высоте в восточном направлении. Истребители -“мессершмидты” – часто пролетали очень низко, и были видны не только кресты на фюзеляжах, но и лица фашистских летчиков. Мы наблюдали воздушные бои наших яст-ребков c мессерами, видели как сбитые самолёты, и наши, и немецкие, с тянущимся за ними шлейфом чёрного дыма, падали где-то вдали на землю и взрывались. Подвергался бомбардировке и железнодорожный мост через реку Птичь в Дараганове. От взрывов бомб у нас дрожали не только оконные стекла, но и стены домов. В это время жизнь в Дараганове как будто замирала. Люди старались не показываться на улицах, хотя прятаться от бомб и пулемётных обстрелов нам было негде. Было страшно. В ночь с 23 на 24 июня начались бомбардировки Осиповичей. B Дараганове были хорошо слышны разрывы бомб и видны пожары. C первых дней войны по решению местных органов власти во всех прифронтовых городах и населённых пунктах создавались истребительные отряды. Такой отряд 23 – 24 июня был создан и в Дараганове. Он состоял из активистов. В него вошел и мой отец, как член сельсовета. Он не был мобилизован в соответствии с Указом, поскольку был 1903 года рождения. Задача этого отряда состояла в том, чтобы охранять в ночное время магазины, хлебопекарню, мельницу, почту путём патрулирования. B этом отряде состоял и я, правда, неофициально. Мы группами по несколько человек с малокалиберными винтовками патрулировали ночные улицы. Но это продолжалось недолго.

27-го июня я, мой отец, мать и маленькая сестра решили эвакуироваться. Ночью добрались до Осиповичей. На вокзале огромное количество беженцев, все хотели попасть в эшелон. Пронёсся слух, что немецкие танки уже на подходе к городу. И на рассвете последний, по словам железнодорожников, товарняк, теплушки и открытые платформы которого были переполнены гражданскими и военными людьми, увозил нас в Гомель. Маму и сестру удалось посадить в теплушку, а мы с отцом ехали на крыше. В пути я встретил девятиклассника нашей школы Мишу Арбутовича, но вскоре мы потерялись. Наш эшелон неоднократно подвергался бомбёжке. На некоторых платформах стояли зенитки, которые вели огонь no пикирующим бомбардировщикам. На участке пути, где лес с двух сторон вплотную подходил к полотну железной дороги, наш эшелон остановился, паровоз отцепили, и он ушел. В это время из леса нас начали обстреливать из стрелкового оружия. Послышались команды воинских начальников: “Военнослужащие, выйти из вaгoнoв!” Все военные выскочили, залегли и открыли ответный огонь. Через четверть часа снова подошел паровоз, подцепил наш эшелон, военные вернулись в свои вагоны, и мы снова тронулись в путь. То ли это была провокация, то ли поблизости оказался парашютный немецкий десант. Не знаю. Только наш эшелон проехал железнодорожный мост через реку Березина в горящем Бобруйске, как мост был взорван. И всё-таки я думал, что поездка эта временная, что скоро я вернусь домой в Дараганово, но ошибся.

На вокзале в Гомеле скопилось огромное количество людей, эвакуированных из западных областей Белоруссии. Под “аккомпанемент” почти беспрерывных бомбежек формировались эшелоны, которые увозили скопившихся беженцев, в основном женщин c детьми и стариков, на восток. В одном из таких эшелонов покидал Белоруссию и я c родителями. Безлесые, бескрайние степи Орловской, Липецкой, Воронежской областей казались мне, привыкшему к роскошным Дарагановским лесам, yнылыми. Было грустно на душе, в голову лезли всякие мысли. Я вспомнил свою учёбу в младших классах. Они располагались, как мне тогда казалось, в большом, светлом, красивом деревянном доме, где проживал когда-то в своем имении помещик Дараганов. Каждый день я шел в школу по лесу, чистому, хвойному, заполненному в летнее время дачниками, в основном минчанами, где находился пионерский лагерь минских школьников. И сейчас в переполненном, неуютном, пышущем жаром товарном вагоне, под монотонный перестук колёс мне слышались трели лесных птиц, виделись красивые мохнатые зимние ветки сосен, ласковое зимнее солнце. Всё это сейчас осталось далеко позади. Вспомнились вечерние часы, проводимые в школе. Нам, учившимся первой смене, нравилось, сделав дома уроки, снова прийти в нашу родную школу. Классы, начиная с пятого, находились в двух больших деревянных зданиях, с просторным школьным двором, совсем недалеко от железнодорожной станции. Здесь мы могли поиграть в волейбол, или поболеть за играющих, побегать вечером по узким, коротким школьным коридорам, хотя знали, что мешаем заниматься второй смене. Встретиться и поозорничать с нашими девчонками, писать им, и получать от них записочки с предложением дружбы. Именно по вечерам мы занимались в различных кружках. Музыкальный кружок, например, вёл учитель Самохвалов. Чарующие звуки его скрипки могли увлечь любого ученика. Я занимался в кружке рисования, который вёл Александр Иванович Ермолинский. Какой это был чуткий и внимательный человек и педагог! А как здорово он рисовал! Его картины органически вписывались в убранство нашей школы и других зданий в Дараганове. Где-то в 1939-1940 годах он написал картину и для пионерского лагеря. Дорога в пионерлагерь вела через арку. И над аркой была прикреплена массивная, большая по размеру картина, написанная Алек-сандром Ивановичем маслом. На полотне был изображен И.В.Сталин с детьми, и называлась она “Спасибо товарищу Сталину за счастливое детство”. Именно Александр Иванович привил мне интерес к рисованию. Помнится, в нашем доме почти все стены были оклеены сделанными мною рисунками зверей и птиц, портретами руководителей партии и правительства и вообще знатных людей: Сталина, Ворошилова, Кагановича, Молотова, Кривонос (в предвоенные годы – знатный железнодорожник – стахановец). Однажды на фронте, когда мы находились в обороне, я нарисовал портрет Сталина. Увидев его, замполит дивизиона, в составе которого я воевал, распорядился сделать рамку, и повесить его в землянке, служившей нам ленкомнатой . A новое кирпичное двухэтажное здание школы, возведенное накануне войны! Первого сентября 1940 года, перед занятиями, у входа в здание школы собрались все ученики, учителя, родители, представители местной власти и организаций на короткий митинг. И когда мы вошли в здание мы почувствовали какой-то особый запах простора, уюта, света. Нас распирало чувство гордости; Надо же: у нас в Дараганове новая двухэтажная школа! В этом новом школьном здании мне выпала честь среди других учеников седьмого класса готовить старшеклассников к олимпиаде по спортивному комплексу вольных упражнений. Я был безмерно рад, что класс, который я готовил, занял на смотре одно из первых мест в школе. На просторной площадке на втором этаже нам часто демонстрировали кинофильмы, в том числе и “Петр I”. И всегда, во время демонстрации этого фильма в одном и том же месте киномеханик рукой закрывал объектив. Какой эпизод он закрывал, нам было неизвестно. Уже потом, после войны, будучи взрослым, я смотрел этот фильм и понял, какой эпизод он закрывал. Ничего особенного там не было, но, по мнению взрослых ученикам его смотреть было нежелательно. Это ха-рактеризует, насколько высоко было поставлено нравственное воспитание в нашей школе. Надо сказать, что в предвоенные годы существовала эффективная, хорошо продуманная система патриотического и военно-патриотического воспитания молодёжи. Нам демонстрировали патриотические кинофильмы: “Щорс”, “Котовский”, “Чапаев”, “Трактористы”, “Волга-волга” и т.п. Мы, школьники, часто совершали лыжные кроссы в противогазах, была хорошо поставлена работав школах по подготовке и сдаче норм на оборонные значки, мы часто общались с воинами подразделения, которое дислоцировалось в Дараганове и выполняло основную задачу по охране и обороне железнодорожного моста через реку Птичь.

Устраивались встречи по волейболу между командами школы и этого воинского подразделения, и, вообще, воины были частыми гостями школы. Большую роль в патриотическом и нравственном воспитании играла наша школьная художественная самодеятельность и, в целом, наш пионерский клуб. Он находился в здании бывшей еврейской синагоги. B клубе был настольный бильярд, были шахматы, шашки, домино, музыкальные инструменты. Была небольшая сцена. Здесь я вместе с другими моими сверстниками вступил в пионеры. Стоя на сцене во время торжественного собрания по случаю какого-то праздника, мы давали торжественное обещание, после чего нам повязали пионерские галстуки со значком-зажимом. Мы очень гордились галстуком и носили его каждый день. Здесь, в пионерском клубе, мы торжественно и интересно встречали каждый новый год, с большой украшенной ёлкой, стоявшей в середине зала. B пионерском клубе мы репетировали и давали концерты школьной художественной самодеятельности. Помню друзей- артистов Капытич Маню, Родину Зою, Вдовенко Тамару, Алейчик Тамару, Казарез Женю, Лубинского Стася, Платкина Ефима, Кавалерчик Рахиль, Брегман и многих других. Работали танцевальный кружок, драматический, струнный оркестр, литературно-поэтический. Помнится, драмкружок ставил инсценировки рассказов А.П.Чехова. Я участвовал в струнном оркестре. Под наш аккомпанемент и танцевали, и пели. B 1940 году мы участвовали районной олимпиаде школьной художественной самодеятельности, которая проводилась в Старых Дорогах. B пионерском клубе демонстрировались кинофильмы для жителей Дараганово. Фильмы были немые, и перед началом демонстрации, киномеханик набирал группу подростков, которые поочередно, один на каждую часть, крутили динамо машину, я чтобы мы не разбежались, он забирал у нас шапки. За это мы смотрели кино бесплатно. По ходу демонстрации фильма киномеханик делал пояснения. По выходным, к нам приезжала из Старых Дорог машина со звуковой киноустановкой. Об этом мы узнавали по красочной афише, которая в этот день с утра появлялась на одном и том же месте – у входа в продмаг. Она была видна издалека. И этот день был для всех, как праздник. Под звук колёс, в душном от летней степной жары товарном вагоне мне ясно представился ещё один штрих довоенной Дарагановской жизни. Каждый вечер жители Дараганово встречали пассажирский поезд Осиповичи – Слуцк. Они приходили туда задолго до прихода поезда, нарядно одетые. Это было место в летнее время, где люди встречались, общались между собой, прогуливались по дощатому перрону железнодорожной станции. Это была традиция. Они никого конкретно не встречали, они встречали поезд, который останавливался здесь минут на пятнадцать. Некоторые опускали письма в почтовый ящик почтового вагона. У всех было какое-то приподнятое настроение. A за железнодорожным полотном напротив станции была хорошо укатанная большая площадка. Там подростки, как правило, в это время катались на велосипедах. Какое-то особое, трепетное чувство осталось у меня от школьных лет, от моего довоенного детства. A сейчас всё это осталось позади. Только бескрайняя степь, да поезд, уносящий меня, куда-то в неизвестность. Прощай, моя родная школа! Прощай Дараганово! Прощай, родная Белоруссия! Тогда мне в голову не приходило, что мне придется ещё принимать участие в её освобождении.

B последних числах июля 1941 года наш эшелон прибыл на станцию Арчеда (город Фролов) Сталинградской области. Через пару дней я оказался в хуторе Дубовом…”