Мой папа – участник войны
Полностью приводим рассказ Янины Горишняк (дев. Козловская) из соцсети ОК о ее отце Козловском И.Ф., проживавшем в Елизово:
Мой папа – Козловский Иосиф Францевич (1902-1985). Участник Великой Отечественной войны. Принимал участие в боях за освобождение Белоруссии в составе 882 стрелкового полка 290 стрелковой дивизии. Кстати, 23 июня 1944 года именно эта боевая единица доблестной Красной Армии, перейдя в широкое наступление по всему фронту, форсирует Днепр и пять дней спустя освобождает город Могилев от немецко-фашистских захватчиков.
В январе 45-го, дивизия, в составе которой воевал мой папа, вступает на территорию Восточной Пруссии, а уже в апреле того же года воины этого соединения в составе 3-й армии ведут ожесточенные бои южнее Берлина, а 3-го мая выходят к Эльбе, где и встречают долгожданную Победу. В тех суровых сражениях не на жизнь, а на смерть, папа был контужен, частично утратив слух. А еще – тяжелое сквозное ранение.
И уже находясь на излечении в военном госпитале он был представлен к правительственной награде – медали «За отвагу». Награде, кстати говоря, самой почитаемой и авторитетной в солдатской среде. А спустя еще 40 лет, в мае 85-го, рядовой Красной Армии Иосиф Францевич Козловский, как инвалид Великой Отечественной войны, будет награжден орденом Великой Отечественной войны I степени. Когда ему сказали об этом, у него по щекам текли слезы, но вот надеть свой любимый парадный френч, на котором бы красовался боевой орден, не сложилось: 24 июня 1985 года папы не стало.
….В Елизово вместе со всей семьей он переехал в далеком 1950 году, где и прожил до самой смерти. Работал на стеклозаводе «Октябрь», позже на пилораме. Страсть к столярному ремеслу у папы была, что называется, в крови. Так что вполне логично, что именно его дом, в который он вложил столько сил и душевного тепла, позже одним из первых в поселке был удостоен такого почетного статуса, как «Дом образцовой культуры». А еще, именно Иосиф Францевич в начале 60-х минувшего столетия сначала выступил с инициативой, а позже сам, на общественных началах, воплотил в жизнь идею по созданию в поселке Парка отдыха. Парка, который позже сами жители Елизова на протяжении нескольких десятилетий называли не иначе, как «парк Козловского».
Несмотря на то, что в многодетной семье с финансами всегда было трудно, папа-таки умудрился собрать самую большую в поселке приватную библиотеку, причем доступ к ней был открыт всем желающим. Правда, за исключением тех, кто не умел уважать книгу – например, загибал странички или, того хуже, оставлял на них отпечатки пальцев. Папа очень трепетно относился к книгам и требовал того же от людей, что его окружали. Не секрет, что порой он отправлялся в очередной поход за книгами в райцентр пешком, а на сэкономленные деньги покупал те же книги и… самые лучшие шоколадные конфеты. Впрочем, пары-тройки трюфелей ему с лихвой хватало, чтобы роскошно чаевничать аж целую неделю! В советское время у нас, как известно, «секса не было» и говорить родителям с детьми «про это», как-то было не принято. Поэтому папа, с присущим ему чувством педагогического такта, проводил с юношами «воспитательные беседы про жизнь». В ненавязчивой форме, рассказывал им о том, как следует правильно ухаживать за девушками, «чтобы и честь сохранить, и любовь не растоптать». Кстати, об этом «культпросвете» я узнала много лет спустя от тех самых «юношей», которые к тому времени уже не только успели обзавестись семьями, но и уже сами нянчили детей и внуков. Стало быть, праведными были «университеты Козловского».
Сам же Иосиф Францевич вместе с моей мамой – Леокадией Ивановной – воспитал пять замечательных дочерей, которые в свою очередь подарили ему 7 внуков, 9 правнуков и столько же – праправнуков. В 78-м году в семье Козловских случилась беда: папу разбил паралич. Это случилось буквально на следующий день после того, как подтвердились его предположения о том, что среди парней, которые под покровом ночи совершили налет на огородные грядки с огурцами, были ребята с соседних домов. А ведь он любил их не меньше, чем своих внуков. «Ну зачем же было красть?! – сокрушался отец. – Разве так трудно было прийти и попросить: угости, Францевич. Так мол и так, растить овощи самому лень, а закусить после выпивки – хочется». Словом, весь чужой стыд через сердце свое пропустил фронтовик. И сердце – не выдержало: быть семь лет прикованным к постели – еще то испытание для человека, который никогда не привык пасовать перед трудностями. Под тяжестью прожитых лет папа гнулся, но вот сломать его или же того хуже заставить «прогнуться под изменчивый мир», было попросту невозможно…
Об авторе
